В Городе много домов и домишек, но Дом (а его называли именно так - Дом) всегда отличался от остальных. Было видно, что строил его какой-то чудак – на крохотных балкончиках не уместилась бы и кошка, окна смотрели на все стороны света (хотя в этом были и очевидные плюсы: ведь в любое время дня можно было найти солнечную сторону), а на чердаке много-много лет жили голуби. Заботливые хозяева Дома, уезжая, спрятали мебель и люстры в чехлы из плотной ткани, а потом вдруг как-то позабыли вернуться. Никто не музицировал на пианоле, не подстригал кусты в саду и Дом нестерпимо скучал без обитателей. Запах кофе и сирени, топот босых ног по домотканым коврикам часто приходили к нему во сне. Тоскуя, Дом все больше и больше времени проводил, наблюдая за своими единственными обитателями – одичавшими голубями.
А голуби улетали и прилетали, вили гнезд, растили птенцов. Дом подманивал булочника и каждое утро, кроме воскресенья, у птиц были свежайшие булочки с изюмом и корицей. Голуби летали по комнатам, купались в протекающем умывальнике, вили гнезда на верхних полках шкафов. С каждым годом птиц становилось все больше и больше, и прилетевшие с соседних улиц новички дрались за каждое подходящее для гнезда место, отчего у Дома начиналась мигрень. Он не успевал позаботиться обо всех своих постояльцах, без сна и отдыха готовил печенье, ловил неосторожных птенцов, падающих из гнезд, отгонял любопытных кошек и читал веселые сказки. Только в конце лета, когда птенцы осваивали науку полетов, в Доме наступала блаженная тишина. Тогда, теряя поношенные шлепанцы, взъерошенный Дом пробирался между многоэтажных гнезд. Варил какао, кутаясь в пестрый халат и, сдувая перья с конфорки, мечтал о том, как весной его птицы снова вернутся.

Одна из достопримечательностей сиреневого города – это зеркальный переулок. Там отражается мир наоборот. Да-да, именно так. И этим то переулок и интересен. Все в нем причудливо и странно. Внутри него то, что для иных есть право, становится левым. А буквы обычных слов кажутся причудливыми завитками. Там понимаешь всё по особому, по зеркальному. Там нестандартный взгляд на окружающие вещи, на мир. Там безумно интересно. Идешь по зеркальному асфальту и не понятно толи небо под ногами, толи земля. Кстати, небо тоже зеркальное. Вот постоянные жители этого переулка бесконечно и спорят: Небо отражается в земле или же Земля в небе. Одни считают, что Небо – это отражение, и ходят таковые на ногах, видя в отражении свои макушки. А те же кто считает, что отражение – Земля, ходят вверх ногами и все время созерцают забавные розовые пяточки.
Дома этого переулка тоже зеркальные. Из-за того, что они постоянно отражаются друг в друге переулок кажется бесконечным.
Вывески здесь стоит читать не слева на право, как мы это привыкли делать, а при помощи зеркал, благо их здесь предостаточно. Почерк Леонардо – это та особенность, которая присуща каждому жителю этого переулка. Каждый владеет им в совершенстве с самого рождения.

В объявлении было написано: "Жители Сиреневого города и проездом здесь оказавшиеся, готовимся к Хэлловину! Поэтому.. от вас требуется: нарисовать рисунок или написать сказку/рассказ,и чем страшнее у вас получится, тем лучше!"

Часть 1.
Краеугольный камень.

На дороге лежало дерево. Оно упало как раз поперёк улицы, исключая любую возможность его обойти: слева топорщились корни, все в комьях земли, так что не было никакой возможности протиснуться между ними и домом, не испачкав пальто, а справа была густая крона, сохранившая ещё остатки золотистой листвы.
Уника в нерешительности стояла перед неожиданным препятствием. Этой ночью она осталась у Стеф, которая вчера любезно предложила переждать шторм, и заодно остаться на утренний кофе, который Стеф, по её словам, варит по особому семейному рецепту и исключительно по утрам. А после Уника убежала в булочную, где она помогала, когда это требовалось, раз уж у неё не было постоянной работы. Поэтому только сейчас, ближе к вечеру, она обнаружила, что, пожалуй, единственная хорошо знакомая ей дорога, из булочной – домой, оказалась совершенно заблокирована. Дерево, видимо, повалило этой ночью сильным ветром, и теперь оно грустно топорщило свои ветви в небо, преграждая всем путь. Девушка ещё раз внимательно осмотрелась и, убедившись, что пройти дальше ей никак не удастся, решила вернуться чуть назад и добраться до дома кружным путём.
Уника плохо знала город. Она прибыла сюда совсем недавно и ещё не очень хорошо разбиралась в хитросплетении здешних улиц и переулков. Тем более что она слышала от старожилов, будто никто не может нарисовать карту города оттого, что он непостоянен: что-то в нём время от времени появляется, а что-то исчезает, так же неожиданно, как и появилось. Девушка не верила в подобные городские легенды, но иногда улыбалась про себя, когда, в очередной раз, заблудившись и свернув не туда, выходила в совершенно новое место. Вот и теперь она шла, срезая путь через узенькие проулки, мечтая поскорее добраться до дома и снять, наконец, мокрые туфли. Туфли были очень изящные, лодочками, но совершенно не подходящие для такой мокрой и холодной погоды. Уника надела их специально из-за похода в гости, чтобы выглядеть подобающе, ведь в незнакомом городе Стеф с ребятами были её первыми друзьями, и ей хотелось оставить хорошее впечатление о себе. Но идея оказалась не самой лучшей, так как её новые знакомые оказались вполне демократичными и радушными людьми, которые не обращают особого внимания на то, во что человек одет, а вот ноги Уника всё-таки промочила.
читать дальшеЗа мыслями о том, какой она приготовит чай, и остались ли ещё в буфете булочки с корицей, Уника совершенно забылась, и лишь внезапный порыв холодного ветра вернул её к реальности. Она стояла посреди совершенно незнакомой улицы. Сначала она пыталась вернуться, надеясь вспомнить, как она попала сюда, сворачивала в проулки, но там тоже не было ничего знакомого, и приходилось возвращаться. В конце концов, девушка решила, что раз она свернула сюда, то наверняка сделала это не просто так, и скоро выйдет в какое-нибудь знакомое место, и двинулась вперёд. Таблички гласили, что это место называется «Обратный переулок».
Было тихо и совершенно безлюдно. Дома плотно жались друг к другу, выглядели слегка обшарпанными и какими-то нежилыми: кое-где отваливалась штукатурка, обнажая кирпичную кладку, некоторые крыши не досчитывались черепицы, а на одном из домов была почти оторвана водосточная труба. Оконные стёкла казались мутными, правда, некоторые из них были выложены из кусочков цветного стекла и выглядели очень красиво. Но что действительно привлекало внимание, так это фонарные столбы. Ни один фонарь не был похож на другой, их украшали кованые завитки, всевозможные узоры и утолщения, стилизованные листья, разнообразные ответвления от основного столба, увенчанные фонариками поменьше или просто интересными наконечниками. И, тем не менее, все они были чем-то схожи, выдержаны в едином стиле, словно их сделал один мастер. «Как на выставке», - думала Уника, двигаясь вперёд и рассматривая фонари. – «Нужно будет потом расспросить Стеф про это место, она наверняка знает.»
Стефания, Кайан и Арсений были первыми, с кем Уника познакомилась, и работали в фонарном бюро. С тех пор, как было решено не использовать в фонарях звёзды, а свечи были крайне неудобными для такого дела, Сиреневый Город частично перешёл на электричество, и фонарщиков заметно поубавилось. Теперь не нужно было каждый вечер оставлять в фонаре маленькую звезду, а каждое утро забирать её обратно в хранилище. Те немногие фонарщики, кто решил остаться, стали заниматься тем, что время от времени меняли лампочки, чинили фонари, если в них что-то перегорало, присматривали, чтобы они не сбоили и вовремя зажигались и гасли. Кроме того, Стеф говорила, что должен же кто-то ухаживать за птенцами Жар-птиц, спящими в фонарях на аллее Жёлтых Огней.
В Обратном переулке фонари не были похожи на электрические – в них не было лампочек. Поэтому Уника шла сквозь всё сгущающиеся сумерки, ожидая вот-вот встретить фонарщика со стремянкой и мешком звёзд за плечами. Но фонари не стали никого ждать и зажглись сами, одновременно на всём участке, который можно было охватить взглядом – от одного поворота до другого. Это было так неожиданно, что Уника застыла на месте как вкопанная и, не в силах оторвать взгляд, смотрела, как загораются огни. Фонари были пусты, и казалось, что сам воздух внутри них постепенно начинает сиять. Но это был ни привычный сиреневатый свет лампочек и даже не ясное, слегка мерцающее сияние звёзд, а оранжевый мягкий свет, который скорее делал тени более глубокими, нежели освещал пространство вокруг.
Уника поёжилась, сунула руки в карманы, чтобы почувствовать себя хоть чуточку увереннее, и огляделась. Вокруг по прежнему никого не было, но она различила слабый шелестящий звук. Звук приближался, становился всё сильнее, и стало отчётливо слышно, что это хлопанье крыльев. Девушка вжалась в стену, ощутив под пальцами старый крошащийся кирпич, и уставилась расширенными от испуга глазами на тот поворот, из-за которого вот-вот должна была вылететь огромная стая. Громче, ещё громче…
Неистовое хлопанье крыльев наполнило воздух, словно тысячи птиц неслись по переулку, метались между домами, по стенам заскользили их стремительные тени, такие тёмные и бархатные в оранжевом сиянии фонарей… Но переулок был пуст.
Что-то оборвалось внутри, последняя струнка, сдерживающая панику, и Уника бросилась бежать. Она неслась, не разбирая дороги, не помня себя от страха, спотыкаясь о доски, обломки водосточных труб, поскальзываясь на мокрых листьях и осколках битой черепицы. В конце концов, она запнулась и упала на мостовую, но тут же поднявшись, уже в одной туфле продолжала бежать, прочь из этого непонятного переулка, от неправильных фонарей и невидимых птиц.

* * *
В себя Ника пришла только дома. Захлопнула дверь, защёлкнула оба замка и обессилено сползла на пол. Она тяжело дышала, сидела, обхватив колени руками, и ощущала затылком тёплое дерево двери. В глубине квартиры тикали настенные часы – такой родной, знакомый, понятный звук! Ника глубоко вздохнула и почувствовала, что понемногу успокаивается.
Она вдруг осознала, что сидит в прихожей, на грязном полу, и юбка её насквозь промокла, потому что когда Ника бежала, она, конечно же, не обращала внимания ни на какие лужи. Кроме того, она вспомнила, как, продрогшая, мечтала о чае, чтобы согреться. А сейчас это было просто необходимо для того, чтобы успокоиться окончательно.
Эти мысли заставили Нику подняться и отправиться на кухню.

* * *
Чайник закипел, и Ника, успевшая к этому времени переодеться в уютную домашнюю одежду, залила кипятком листья мяты, лимонника и мелиссы. Во всей квартире горел свет, а девушка пыталась напевать что-то ободряющее себе под нос. Она уже почти успокоилась, и даже руки перестали мелко дрожать. Пройдя в комнату, с чашкой чая в руках, она опустилась в глубокое кресло, уставилась в окно, по которому начали чиркать первые капли дождя, и задумалась.
Что же на самом деле произошло в этом переулке со странным названием? Что так её испугало? То, что переулок был пуст, было не очень-то удивительно: в такую погоду, да ещё вечером не так уж много народу ходит по улицам. Но птичьи тени без птиц, жуткие звуки, необычные фонари… Фонари! Почему ни Стеф, ни Кай, ни Арсений ни словом не обмолвились о таком необычном месте? При их-то профессии они должны были все уши ей прожужжать о том, что есть в городе такой переулок с ни на что не похожими фонарями. Ника решила, что при следующей встрече она непременно спросит об этом у друзей. И неплохо было бы устроить эту встречу завтра, хотя бы, например, зайти к ним в бюро.
Ника задумчиво отхлебнула чай и тут же с изумлением уставилась на чашку в своих руках. Чай был неимоверно горячим, только что заваренным, тем не менее, она держала чашку совершенно спокойно. Ника отставила чашку на подоконник и перевела взгляд на свои руки. К горлу снова подступил комок.
Всю свою жизнь Ника страдала оттого, что не переносила высокие температуры, будь то летняя жара или сковородка на плите. И вот теперь она сидит в кресле и держит в руках кружку, полную кипятка, не испытывая при этом никаких неудобств. Ника кинула взгляд на кружку – от чая поднимался пар – и снова стала внимательно рассматривать ладони, ожидая увидеть что угодно, вплоть до изменившегося узора из линий. Но руки выглядели вполне обычно. Ника обречённо вздохнула и уткнулась лбом в колени. Чаю больше не хотелось. Ничего больше не хотелось. В один момент она почувствовала, что измотана и смертельно устала. Решив, что утро вечера мудренее, Ника встала и побрела в спальню.
Везде по прежнему горел свет.

* * *
(с)  Una-lu

Сказка про фонарь
Сумерки вкрадчиво пробирались в Город, мягкие лапки переступали по узким улочкам, спускались по ступенькам к Старой части. Лишь только в одном месте никогда не бывали ночные кошки – там, где стоял старый Фонарь. Он знал еще те старые времена, когда Город был совсем юным, и каждую улицу его населяли прекрасные мастера. Они выковали много фонарей, чтобы темнота невежества и безразличия никогда не попала в их дома. Но город рос, а мастеров становилось все меньше, фонари портились и их переплавляли на пушки и кареты. А про этот Фонарь словно бы и позабыли, он укоренился на тихой улице. Фонарщики давно перестали навещать его, но … янтарный свет исправно служил убежищем влюбленных и бродячих котов.
И вот однажды на него наткнулся старик-ювелир. Он давно уже ослеп от своей работы и был вынужден зарабатывать тем, что разносил письма. В тот день он поздно возвращался домой и, вероятно, свернул не в ту улицу – ноги вынесли его к тупику, где стоял фонарь. Невидящие глаза старика ощутили ласковое тепло, руки мастера коснулись чего-то мягкого и податливого, легкого и нежного словно птичьи перья. Ювелир набрал полный карман чудесного света, придя домой, он долго не мог уснуть, то и дело снова прикасаясь к нему. Вдруг, в голову к мастеру пришла мысль, он принес из каморки свои инструменты и принялся за работу. Под чуткими и нежными руками старика чудесный свет стал обретать форму крохотной птицы. Когда же мастер завершил работу, птица ожила и запела. И от этого звонкого голоса старик улыбнулся, так, словно помолодел на много-много лет и снова может видеть.
Старик часто приходил к фонарю за светом, но никогда не брал слишком много - только то, что мог унести в карманах. А птиц у него дома становилось все больше и больше. Ювелир стал продавать их, и каждая стоила всего одну серебряную монетку, чтобы любой житель Города мог бы купить ее. В домах, где поселились птицы, целыми днями раздавалось их звонкое пение, дети переставали болеть, а взрослые хмуриться.
Но о чудесных птицах прослышал и один торговец, про которого говорили «ни души, ни сердца», он захотел выкупить их секрет, но старик отказался открыть тайну. Тогда торговец проследил за ювелиром (ведь тот был слеп). Он заключил договор с мэром (обещав жениться на его старшей дочери), и купил эту маленькую площадь. Вскоре вокруг фонаря появился забор в человеческий рост и охрана. Затем торговец стал собирать волшебный свет и продавать за баснословные деньги как лекарство от всех болезней для богачей и толстосумов.
Так прошел год, а может, и все два, как вдруг торговец стал замечать, что фонарь дает все меньше и меньше света - он уже не мог поставлять его всем своим постоянным покупателям. Торговец поднял и без того высокие цены, но напрасно – вскоре фонарь погас. Возмущенные богачи требовали новой порции, угрожали и упрашивали, мэр обещал торговцу отдать в жены младшую дочь (а она была намного прекраснее старшей), но его лавки закрывались одна за другой, и он ничего не мог поделать. Старая площадь снова была заброшена – охрана снята, а забор сломан.
А старик-ювелир снова был вынужден разносить почту. Он старался как можно реже ходить через старую площадь, но как-то вечером дорога все равно вывела его к фонарю. Сначала старику показалось, что он ошибся: все было прежним и старая разбитая мостовая и запах дикорастущих цветов, но он не почувствовал света - только лишь прикосновение к безжизненному фонарному столбу – фонарь был мертв.
Когда сгорбленный и еще больше постаревший ювелир вернулся домой, на плечо ему опустилась та самая первая волшебная птица, что сделал он когда-то. Старик бережно взял ее в руки и вдруг понял, как вернуть в фонарь жизнь. Он обошел всех-всех соседей и бедняков, которым продавал птиц, рассказывая про фонарь, и каждая семья отдавала ему свою любимицу. Старик отпускал их на старой площади, чувствуя как растет и крепнет свет, как возвращается жизнь в его друга. А когда он принес последнюю птицу - фонарь снова прежним и ночные сумеречные кошки отступили с его площади.

читать дальшеСказка про девочку и тигра.
В Городе много окон, за каждым из которых прячется своя сказка. Если подолгу смотреть на них-то можно увидеть самые необыкновенные истории, если, конечно, предусмотрительные хозяева не спрячут их за тяжелыми портьерами. Но нам сегодня нечего бояться: в доме напротив живет очаровательная рыжеволосая девочка, и уж она-то точно не будет скрывать от нас свои секреты.
В зеленом двухэтажном доме на Рябиновой улице жила вместе с родителями маленькая девочка, которая мечтала иметь своего тигра. Ей очень нравились черные полоски на рыжей шерсти и их мудрые глаза. Но вот только почему-то родители были против появления в доме тигренка, они все перепробовали, только чтобы успокоить девочку, даже принесли котенка, но он порвал занавески на мелкие куски и был вскоре возвращен обратно.
Родители думали, что малышка повзрослеет и оставит такую странную мечту, но время шло, а девочка все также продолжала искать своего тигра среди рождественских и деньрожденных подарков. И вот однажды (по-другому и быть не могло), когда девочка спала, один из ее рисунков ожил, и маленький тигренок принялся жадно лакать молоко из кружки. Девочка была счастлива, она гуляла с малышом и рассказывала о нем всем-всем. Но вот ведь незадача - каждый раз, когда она хотела показать его папе и маме, малыш прятался (он был очень стеснителен). Родители были очень обеспокоены, они были уверены, что от своих пустых фантазий девочка заболела. Были вызваны самые известные доктора, которые без конца мерили друг у друга пульс, спорили до хрипоты и поили девочку горькими микстурами. Потом они поили лекарствами родителей, пили сами и без конца говорили, что им самим везде начинают мерещиться тигры. И да, они уже неплохо разбирались в вопросах воспитания и кормления тигрят.

Они любили гулять осенними вечерами вместе. Жители Города давно перестали удивляться, завидев милую рыжеволосую девушку в черном пальто и модной шляпке, рядом с которой неторопливо шел огромный тигр.

Сказка про кота, девочку и Город
Девочка жила одна в мансарде крохотного дома, затерянного в переулках Города. Жители считали ее чудачкой - она любила первые зеленые листья и ветер, путающийся в ее волосах. Она ходила босиком по сосновой хвое и кормила с руки птиц и белок. Но больше всего их удивляло, что у нее не было никого – ни родственников, к которым можно было бы приходить по выходным на кофе с булочками с корицей, ни друзей, таких милых и необременительных…
А девочка искренне не понимала, зачем ей нужны люди, когда у нее есть Город? Такой разный – узкие улочки, старые парки, красочные рынки и сотни мостов, на которых можно было подолгу стоять, глядя на течение реки. Такой многолюдный и пустынный по ночам. Девочка придумывала сказки и рассказывала их воробьям, прилетающим к ней в мансарду, слушала, как стучит дождь по черепичной крыше, пила яблочный чай и была самой счастливой девочкой на свете.
Своим любимым местом она считала старый Фонарь, который стоял на маленькой позабытой всеми площади. Видно он остался здесь еще от первых мастеров, которые строили Город. Девочка приходила к нему в сумерках и смотрела на теплый, ровный свет, от которого всегда становилось легко на душе.
Это был самый свободный и независимый Кот Города. Он не дрался с другими котами и не ухаживал за кошками. Наверное, у него даже хозяина не было. Добросердечные жители пытались поначалу взять его домой, но Кот никогда не давался в руки. Каждый день ровно в полдень он приходил к мясной лавке, где жена мясника оставляла ему вкусные мясные кусочки.
Кот был черен и так царственен, что жители давно привыкли считать его новым воплощением Последнего Короля, который следит за тем, чтобы все в Городе шло как надо. А потому, встретить его всегда считалось хорошей приметой.
Кот гулял по улицам, спал на скамейках в парках и встречал рассветы, сидя на перилах многочисленных мостов. А в сумерках он приходил к старому Фонарю, от его света глаза кота становились удивительного янтарного цвета, он громко мурлыкал от удовольствия.
Город был стар и все чаще и чаще погружался в сон. Раньше, когда он был совсем молод, он становился мальчишкой и участвовал в праздничных карнавалах, спрятавшись под маской, воровал ванильные крендели с королевской пекарни и кормил бездомных собак. Теперь же он только наблюдал за жителями. С интересом, но без прежней юношеской горячности. Сердце Города – старый Фонарь светил неярким ровным светом, по-прежнему утешая несчастных влюбленных и разуверившихся в себе. У него были и друзья – Девочка и Кот.
Девочка весь день просидела дома с толстой книгой, она съела все печенье и выпила весь горячей шоколад. Теперь ей хотелось пройтись. Сумерки опускались на Город, в домах один за другим зажигались огоньки - семьи садились ужинать. Девочка думала о прочитанной книге и, сама того не заметив, вышла к Фонарю. Впервые она была не одна – на площади сидел большой черный Кот. Девочка подошла и уселась рядом. От света Фонаря Девочке было так хорошо, что ей захотелось разделить свою радость. Она протянула руку и коснулась пушистой черной шерстки - Кот замурлыкал и Город улыбнулся во сне.
(с)  Бука Под Елкой

запись создана: 06.10.2009 в 23:03

Эльхен с утра самого мучалась чем бы таким занятся...пока не поняла, что может быть лучше, чем пирожков с вишней, ну или с малиной...жаль ранним летом нет еще ни вишни ни малины, но есть чудное малиновое варенье, и вот ближе к вечеру на столе стояла огромная тарелка горячих пирожков и чайник мятного чая...
и каждый житель был приглашен....

Этим вечером над Сиреневым городом прошёл небольшой освежающий дождик, и кто мог подумать, что с одной из лохматых тучек на Пустой переулок опустится некая дама по имени Киора Рун, управляя своим полётом при помощи зонтика в левой руке и увесистой книги в правой. Шлёпая по лужам в сторону своего нового дома, очередного окончательного пристанища, она машет рукой той самой тучке и беззвучно, одними губами шепчет "спасибо".
- Здравствуй, дом, - уже громче говорит она, и дом даже что-то отвечает.
***
Наутро горожане узнают, что в Пустом переулке открылась маленькая сувенирная лавка, во дворе которой в маленьком пруду живут настоящие золотые рыбки (отсюда и незатейливое название - "Золотая рыбка"). Внутри вас ждёт радуга вещественных доказательств существования Чудес - волшебные сувениры из соседних цветных городов и миров.
Иногда, на один-два дня в месяце, лавка закрывается. Это время, когда там гостит Серая Тень - таинственное существо, о котором когда-нибудь, возможно, я расскажу... А потом Киора исчезнет так же случайно, как появилась.